УРОД (c) Ravenlord
-Урод, урод! - кричали дети, когда он вышел на улицу. Человек ещё сильнее вжал голову в плечи, под прикрытие стоячего воротника, и ускорил шаг. Вдогонку ему полетели камни, один пребольно стукнул в спину. Человек перешёл на полубег и скрылся за поворотом. Теперь он шёл по улице, дети отстали, но он не сбавлял темп. Прохожие, взглянув на него, презрительно отворачивались, цедя "вот уро-о-од...", многие плевали вслед. Человек прошёл мимо ларька, вывеска над которым, намалёванная облезлой жёлтой краской, гласила, что "Толка здесь вы можите вкусно и не - дорага пирекусить". Но запах жареного мяса и чесночного соуса заставил человека остановиться и вернуться к ларьку - он вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего дня. "Одну порцию" - пробурчал он, прячась за воротник и отворачиваясь от окошка. Продавец, толстый седой старик, чьё лицо блестело от пота и мясного жира, выхватил засаленный доллар из пальцев покупателя и высунулся посмотреть на раннего любителя мясных деликатесов. Однако стариковское лицо тотчас же исказила гримаса отвращения, отчего оно стало похоже на сморщившиеся мясные нарезки, выложенные на прилавке. "Убирайся, проклятый урод! - каркнул он. - Нечего здесь ошиваться! Я продаю еду только нормальным людям! Ещё заразу какую от тебя подхватишь!". "Но я заплатил..". - попытался возразить несчастный. " "Я считаю до трёх," - продавец высунул в окошко дуло поржавевшего револьвера. - "Пошёл вон!" Человек отскочил от ларька, так и не перекусив и потеряв доллар, и зашагал дальше по улице. Он до вечера бесцельно бродил по городу, и до вечера его со всех сторон преследовало грязное, прогнившее слово "Урод".
... На ночь он устроился в заброшенном, полуразрушенном доме. Человек был очень стар. Он бы давно уже потерял счёт своим годам и забыл своё имя, но татуировка на плече, сделанная в армии, напоминала, что он "Саймон Риггс, 1998, 2-ой взвод". Прислонившись к пыльной кирпичной стене, он долго смотрел на татуировку, пока от усталости не провалился в сон. И снилась человеку его молодость, когда он жил в прекрасном городе, с зелёными парками и высокими зданиями из стекла. Он ходил по дорогам, не изуродованным взрывами, и земля ночью совсем не сияла таким привычным бледно-призрачным светом. Никто не продавал крысиные отбивные, да и крысы сами были поменьше, а не по колено. Но самое главное - вокруг никто не таращил на Саймона белёсые глаза, и люди не плевались в него едкой зелёной слизью, мальчишки не били его своими когтистыми руками, прохожие
не хлестали по спине скользкими щупальцами, и никто не обзывал его уродом. Потому что тогда, много десятилетий назад, до Бомбы С Тремя Лепестками На Боку, все люди были такими, как он.
